Уверяют, будто Иоганн Себастьян Бах сказал однажды: «Играть на любом музыкальном инструменте очень легко: всё, что для этого требуется, — нажимать в нужное время на нужную клавишу, а играть он будет сам». До некоторой степени я с ним согласен. Я совершенно уверен, что смог бы освоить технику, необходимую, чтобы справиться, ну, скажем, с блок-флейтой или губной гармошкой. […]

А вот с чем я почти наверняка не совладал бы, так это с происходящим задолго до и после того, как прикасаешься к клавише фортепиано или закрываешь отверстие блок-флейты. То, о чем говорят: «Не просто играйте, играйте вот так». А потом: «И чтобы вот такая была фразировка». А иногда еще: «И старайтесь добиться такого звучания ноты, чтобы слушатель подсознательно возвращался к той части мелодии, которую слышал три такта назад». Всё это внушает мне мысль, что лучше бы Бах не молол языком, а держал его за зубами.

И потому ещё в раннем возрасте я принял решение оставить музыку знатокам — тем, кто умеет с ней поладить. […] А кроме того, существовал один род музыкальных занятий, в котором я достиг выдающегося мастерства. Сфера деятельности, о которой я говорю и в которой считаю себя отвечающим олимпийским стандартам, есть не что иное, как…слушание музыки.

Стивен Фрай, «Неполная и окончательная история классической музыки»